Неточные совпадения
Сейчас за плотиной громадными железными коробками стояли три доменных печи, выметывавшие вместе с
клубами дыма широкие огненные языки; из-за них поднималось несколько дымившихся высоких железных труб. На заднем плане смешались в сплошную кучу корпуса
разных фабрик, магазины и еще какие-то здания без окон и труб. Река Шатровка, повернув множество колес и шестерен, шла дальше широким, плавным разливом. По обоим ее берегам плотно рассажались дома заводских служащих и мастеровых.
Настойки тоже по сезону: на почках березовых, на почках черносмородинных, на травах, на листьях, — и воды
разные шипучие — секрет
клуба…
Ленечка — изобретатель кулебяки в двенадцать ярусов, каждый слой — своя начинка; и мясо, и рыба
разная, и свежие грибы, и цыплята, и дичь всех сортов. Эту кулебяку приготовляли только в Купеческом
клубе и у Тестева, и заказывалась она за сутки.
Раз Прасковья Ивановна заставила Галактиона проводить ее в
клуб. Это было уже на святках. Штофф устроил какой-то семейно-танцевальный вечер с туманными картинами, и Прасковья Ивановна непременно желала быть там. Штофф давно приглашал Галактиона в этот
клуб, но он все отказывался под
разными предлогами, а тут пришлось ехать поневоле.
Петровского, как только он вышел на улицу, встретил молодой человек, которому коллежский советник отдал свой бумажник с номинациею и другими бумагами. Тут же они обменялись несколькими словами и пошли в
разные стороны. У первого угла Петровский взял извозчика и велел ехать в немецкий
клуб.
— И мне уж позвольте, — сказал кучер. Он был старик, но еще крепкий и довольно красивый из себя. — Не знаю, как вашего табаку, а нашего так они не любят, — продолжал он, выпуская изо рта
клубы зеленоватого дыма, и комары действительно полетели от него в
разные стороны; он потом пустил струю и на лошадей, и с тех комары слетели.
— А вот, кстати, я еще забыл вам сообщить, — отнесся он к Вихрову, — я по вашему делу заезжал также и к Плавину, он тоже все это знает и хлопочет за вас; потом я в
клубе видел
разные другие их власти и говорил им, чтобы они, по крайней мере, место дали вам приличное, а то, пожалуй, писцом вас каким-нибудь определят.
Стали расходиться. Каждый побрел домой, унося с собою кто страх, кто печаль, кто злобу, кто
разные надежды, кто просто хмель в голове. Слобода покрылась мраком, месяц зарождался за лесом. Страшен казался темный дворец, с своими главами, теремками и гребнями. Он издали походил на чудовище, свернувшееся
клубом и готовое вспрянуть. Одно незакрытое окно светилось, словно око чудовища. То была царская опочивальня. Там усердно молился царь.
— Помните, когда вы здесь уже, в здешнем губернском городе, в последний раз с правителем губернаторской канцелярии, из
клуба идучи, разговаривали, он сказал, что его превосходительство жалеет о своих прежних бестактностях и особенно о том, что допустил себя до фамильярности с
разными патриотами.
Съездил к старшинам
клуба и выпросил залу, околесил полгорода, приглашая участвовать
разных любителей по части музыки и чтения, заказал билеты, справился, что будут стоить афишки, с бумагой, печатанием и разноской по городу, и наконец общими усилиями с Устиновым и Стрешневой составил программу литературно-музыкального вечера.
Чапыжниковой, madame Ярыжниковой и madame Пруцко к графине де-Монтеспан; Фелисата Егоровна и Нина Францовна к madame Ярыжниковой и madame Чапыжниковой; г-жи Иванова, Петрова, Сидорова к Фелисате Егоровне и к Нине Францовне;
разные товарищи председателей, члены палат секретари и прочие бросились кто куда, но более к Шписсу и де-Воляю, а де-Воляй со Шписсом ко всем вообще и в
клуб в особенности.
И тут же почему-то представляется ему его последняя статья «О пауперизме и пролетариате в смысле четвертого сословия», за которую благодарный редактор предлагает ему по тысяче с листа, а благодарная Европа дарит почетную премию, и
разные ученые общества,
клубы, ассоциации присылают ему дипломы на звание почетного члена…
К девяти часам вечера большинство почтеннейшей публики уже разъехалось из
клуба — кто в театр, кто на боковую, кто к
разным своим подругам с левой стороны. Остались только те, которые давно уже выступили бойцами на зеленом поле.
Ну, за неимением порядочных, развитых людей, и выходят бог знает за кого, за
разных маклеров да пиндосов, которые только и умеют, что пить да в
клубе скандальничать…
Мы, русские студенты, мало проникали в домашнюю и светскую жизнь немцев
разных слоев общества. Сословные деления были такие же, как и в России, если еще не сильнее. Преобладал бюргерский класс немецкого и онемеченного происхождения. Жили домами и немало каксов, то есть дворян-балтов. Они имели свое сословное собрание «Ressource», давали балы и вечеринки. Купечество собиралось в своем «Casino»; а мастеровые и мелкие лавочники в шустер-клубе — «Досуг горожанина».
И тогда в Дерпте можно было и людям, привыкшим к комфорту более, чем студенческая братия, устроиться лучше, чем в любом великорусском городке. Были недурные гостиницы, немало сносных и недорогих квартир, даже и с мебелью, очень дешевые парные извозчики, магазины и лавки всякого рода (в том числе прекрасные книжные магазины), кондитерские,
клубы,
разные ферейны, целый ассортимент студенческих ресторанов и кнейп.
У нее в комнате бывали бессменно заседания"
клуба". Иные так днями просиживали до поздних часов ночи, ели, пили, жестоко курили, пели, возились с Марьей Васильевной, проделывали над ней
разные дурачества.